Воевода - Страница 43

Я собрал ратников в лощине.

— Перед боем постарайтесь укрыться еще лучше, чем сегодня. Чем позже татары вас заметят, тем больше шансов, что они попадут в ловушку, и вы тогда уцелеете.

— Это почему же?

— Стрелы метать не будут, ужель не понятно? Стрелами в цель попадать они мастера. А уж когда татары падать начнут, попав на проволоку, тут вы сигнала дождитесь — и вперед. Татарин страшен, когда он на лошади, да еще когда их много. А как с коня упал — бей его саблей, коли копьем. Убил своего врага — помоги товарищу рядом. Одолеем ворога, я уверен! С такими-то молодцами — да струсить? Не бывать этому! А сейчас есть — и отдыхать.

Я добивался от воинов, чтобы они внимательно следили и понимали в пылу сражения мои сигналы — «ясаки» — звуком трубы, знаменем.

Вечер прошел спокойно. У костров раздавались шутки, смех. Надо поддерживать у ратников боевой дух — унылый и удрученный воин уже проиграл.

А утром примчался посыльный.

— Татары недалеко — в одном дневном переходе. Князь приказал дозоры усилить. Сколько идет их — неведомо, но пыли много: сколько глаз хватает, везде пыль.

Гонец ускакал.

Много пыли — много воинов. Устоять бы. По спине пробежал холодок.

Я собрал бояр, сообщил новости. Огорчились бояре — ведь каждый в душе лелеял надежду, что пронесет — повернут крымчаки на Литву, как уже не раз бывало. Но не пронесло. По нашей земле идут крымчаки, и, знать, не одно селение уже сожжено и малочисленные городки разорены.

— Высылаю конный дозор, пусть уйдут верст на десять, упредят. А в дозор пойдешь ты со своими ратниками, — я показал рукой на молодого боярина, что первым высказывался на совете.

— Так у меня всего трое конных!

— Я тебя не с ордой воевать посылаю! Гляди в оба, не спи. Верный признак татарской конницы — пыль столбом на горизонте. Как увидишь — приближаются татары, так сразу сюда с докладом и скачи.

— Понял, воевода, исполняю!

— Остальным надеть брони, у кого есть, и коней с пастбища привести — пусть рядом будут. Пока стоять у реки, но не переходить.

Все разбежались по своим десяткам.

В ожидании дальнейшего развития событий мы простояли полдня, а в полдень примчались дозорные.

— Самих татар не видели, но пыли много, а землю послушали — аж дрожит, знать — немалая рать идет.

— Далеко-ли?

— Верст десять, да похоже — не на нас идут — вправо уходят.

Я приказал всем вернуться к месту отдыха, оставив лишь дозорных.

Татары сперва, как у них заведено, вышлют разведку — с полсотни всадников. Те выведают расположение наших войск, стрелы покидают и — галопом назад. А уж остальных надо с утра ждать, кони за ночь отдохнут после большого перехода. Вот и мне не стоит людей в напряжении держать. Как появятся их передовые дозоры, так жди вскорости и основные силы. А пока — отдыхать.

Я поел со своим десятком и, несмотря на день, поспал.

Ночь тоже прошла без происшествий.

Утром я снова выслал дозор, определив в него десяток Денисия. Он воин опытный, не в одной сече был — не проглядит врага.

И только мы позавтракали, как прискакал воин из его десятка.

— Татары!

Мы всполошились. Я объявил сбор, все помчались к коням, стали подтягивать подпругу. Несмотря на то, что мы ждали этого известия, но прозвучало оно неожиданно.

— Где татары, сколько их?

— С полсотни, боярин велел передать, не иначе — передовой дозор.

— Сам-то боярин где?

— Татары стрелы метать стали, он их — в сабли, и отогнал маленько.

— Скачи назад, передай — пусть не увлекается, а то не заметит, как в ловушку попадет: татары — народ коварный.

Посыльный умчался.

Я оглядел уже готовых воинов. Пешцы собрались быстро, конники седлали лошадей из пригнанного табуна.

— Все готовы? Каждый — на свое место. Выступаем! Евлампий, следи за сигналами моими и будь готов принять отвод! Знаменная группа — за мной!

Через пять минут конники пересекли вброд неглубокую речушку и растянулись фронтом поперек лощины.

Через полчаса пешие заняли места на склонах холмов.

Вскоре у места слияния двух холмов, в верхней части лощины, появились всадники.

— Наши, дозор возвращается! — разглядел кто-то.

Всадники гнали лошадей быстро, несколько минут — и Денисий уже докладывал:

— Татары близко — версты три! Тысяча!

— Как вы посчитать успели? — изумился я.

— А чего их считать? Там впереди мурза ихний — доспехи начищены, блестят. Рядом с ним воин бунчук зеленый несет.

— И что?

— Бунчук-то один, стало быть, всадников — тысяча.

М-да, немного опростоволосился я, подзабыл про бунчуки у крымских татар.

— Мыслю — в бой сразу ринутся, заводных коней при них нету.

Это уже серьезно. Татары в походе запасных, или, проще говоря — заводных коней в поводу за собой ведут. Прямо на ходу пересаживаются, не сбавляя темпа. А когда в сечу идут — заводных в отдельный табун собирают.

Ценные сведения Денисий доложил.

— За зоркость твою и сведения ценные благодарю!

Я еще раз окинул взором конницу. Пешцы засели на склонах холмов и замаскировались. Всадники стояли поперек лощины в ста метрах от реки плотным строем. Маловато нас против тысячи опытных вояк, маловато. В душе шевельнулся страх. Не за себя, нет — за полк. Удастся ли удержать врага, а если и удастся, то какой кровью?

Наверху лощины показались первые татарские всадники. Они постояли и исчезли. А немного погодя вся седловина между холмами почернела — ее заполнили татары. Было их много, слишком много.

Впереди на скакуне гарцевал мурза. На его груди уже можно было разглядеть доспехи, из- под которых видны полы расшитого халата. В руке сабелька поблескивает.